Появились на свет Божий разные человечки … Один в теплой, радостной семье … Первое, что ему запомнилось, мамочка, папочка, любовь, нежность, ласка, солнышко, птички, вкусняшки, и он – самый-самый! …
Второго после рождения сразу бросили в роддоме, лишним оказался … Первое, что запомнилось, приют, вечный холод, кушать всегда хочется, злость, борьба за лишний кусочек хлеба и желание хоть раз попробовать конфету, говорили старшие, что они такие вкусные …
Третий, вроде и семья нормальная, так папка так пил, что запомнилось – ругань, злость, страх, крики и дикое желание спрятаться …
Четвертый, родился у мамы и никогда не знал папы … вроде все хорошо, но запомнилось, что мама всегда плачет, жалость, страх, какое-то одиночество и вечное горе …
И так, много разных человечков появилось … И очень разное запомнилось сначала … И все записалось куда-то человечкам, что потом и вспоминать не хотелось, но вспоминалось и рисовалось …
И смотрели человечки на разные картинки Жизни и у всех рождались разные смыслы, ибо все имели разные чувства и сравнения разных мыслей …
И даже когда пытались на все посмотреть на все со стороны, чтобы понять смысл, никак не могли понять друг друга, ибо не научены были самому главному с рождения – ЛЮБИТЬ ДРУГ ДРУГА!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
